Что значит «идеология»?

Значение слова «идеология» в словарях

(от идея и …логия), система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности. Термин " нередко употребляется также для обозначения ложного, иллюзорного, оторванного от действительности сознания.

Источник: Политический словарь

Политический словарь

Идеология

(от греческих слов idea — понятие и logos — учение) — вероучение или система взглядов, рисующих желанное для данной социальной силы общественное состояние (социальный идеал), а также путь, ведущий к нему. Составляющий основной смысл идеологии социальный идеал — не что иное, как логический (словесный) образ предполагаемого, желаемого, ожидаемого общественного устройства. Приверженцы того или иного coциального идеала, выдвигая его, преследуют, по меньшей мере, три цели: нарисовать ту цель, к которой они стремятся, и тем самым ориентировать свои практические действия; дать мотивировку для действий своих сторонников и союзников; определить пути и средства достижений желаемой цели. Впервые понятие "идеология" было введено в обиход французским философом Антуаном Дестюг де Траси в XVIII в. Если социальный идеал, составляющий вместе со средствами его достижения основное содержание той или иной идеологии, всегда рисует общество не в реальном, а идеально-желанном виде, то и идеология, претендующая на отражение реальной жизни, является достаточно своеобразным ее отражением. Она показывает не столько то, что есть, сколько то, что, по мнению творцов идеологии, "должно" быть, а само это должное в свою очередь выступает как причудливый синтез или сочетание реальных процессов и тенденций с интересами, желаниями и верованиями той силы, о чьей идеологии идет речь, а также с тем, что от этой силы ожидается, что ею обещано своим сторонникам и союзникам. По этой причине идеология всегда полна не только верных, но и сомнительных зарисовок грядущего, а также утопических ожиданий, пожеланий и устремлений. На этом основании Маркс и Энгельс называли всю прежнюю идеологию "извращенным сознанием", но заявляли при этом, что только выработанные ими воззрения (марксизм, учение о социализме) представляют собой не "извращенное сознание", а научно верное отражение действительности. Рабочему классу (чьей идеологией и является марксизм) нет надобности никого обманывать, поскольку коренные интересы рабочего класса не противоречат ходу истории, ведущей к социализму и коммунизму, что и позволяет коммунистам рисовать исторический процесс и его будущее, не фальсифицируя их в угоду интересам своего класса. Однако жизнь не подтвердила этот прогноз: став идеологией и предметом социальной борьбы, "марксизм", "научный социализм", позже "ленинизм" не избежали судьбы любой идеологии. Основное противоречие всякого социального идеала и соответственно политической идеологии — противоречие между мировоззренческими и социально-классовыми функциями, между необходимым для объяснения мира и создания идеала объективным знанием и сознательно преследуемой узкоклассовой, социальной целью, социальными интересами, ради обслуживания которых и создается социальный идеал, обретая необходимый для этого вид. Каждая социальная сила, предлагая обществу свои идеал, стремится доказать гражданам, что предлагаемый ею социальный порядок, не только лучше существующего, но и более приемлем для всех (по крайней мере, для большинства граждан), хотя на самом деле он идеален только для данной социальной силы. Здесь истоки расхождения слова и дела, причины неправды и корни элементов утопизма в любой политической идеологии. Выдвигая свой социальный идеал, каждая новая, идущая к господству социальная сила должна "зажечь" своими лозунгами, призывами, обещаниями возможно более широкий круг граждан (без этого нельзя свергнуть существующие порядки), а это увеличивает долю обещаний и элементов утопизма в предлагаемой обществу политической идеологии. Но именно благодаря растущему авторитету новой (революционной) идеологии, благодаря тому, что новый социальный идеал правдами и неправдами все шире овладевает массами, подрывается легитимность существующего строя, обосновывается незаконность его дальнейшего существования и естественность, легитимность (законность) его замены другим, идущим ему на смену, предлагаемым революционной идеологией устройством. Чаще всего социальная сила, выдвинувшая революционную идеологию, наделенную на свержение существующего строя и утверждение нового, действительно имеет с большинством населения общий коренной интерес — свержение существующего строя, что и позволяет революционной идеологии собирать, как правило, необходимые для такой цели могущественные общественные силы. Но как только эта общая цель — свержение старого строя — достигнута, в передовом, революционном лагере начинается разброд и шатания, обнаруживается все углубляющееся расхождение соединявшихся для свержения старого общественных сил. Будучи по своей природе разными социальными силами со своими особыми интересами, они подобно лебедю, щуке и раку начинает тянуть общество в разные стороны — в сторону своих особых интересов. Прежней политической идеологии, объединявшей всех борцов воедино, приходит конец, а на её развалинах складываются новые идеологии, возникают новые "измы", причем некоторые объявляют себя наследниками, преемниками прошлой идеологии, хотя это не всегда так. В качества примера можно взять взгляды Маркса и Ленина, которые из политическом идеологии революционных рабочих путем определенных подтасовок были превращены И. Сталиным в пресловутый "марксизмленинизм" как моноидеологию тоталитаризма коммунистических цветов. Как стало возможным подобное? Суть этого процесса сводится к тому, что марксизм (а позже и ленинизм) выступал на общественной арене, претендуя одновременно на роль и науки, и идеологии освободительной борьбы рабочего класса, всех трудящихся. Как наука он призван был дать объективное отражение процессов реальной действительности со всеми её сложностями и противоречиями, а в качестве идеологии его задача — сформулировать определенные, мобилизующие массы установки, выразить идеалы рабочего класса и всех трудящихся, наметить пути и средства их реализации. Это несовпадение двух функций обусловило то, что с первых шагов коммунистического движения под знаменем этой идеологии сначала марксизм, а потом и ленинизм не были застрахованы от опасности выхолащивания научного содержания, от упрощенного усвоения и сознательных попыток превратить их в сумму "идеологических установок", "средств мобилизации масс", манипулируя которыми по своему усмотрению, те или иные деятели рассчитывали достичь своих целей, не совпадающих или прямо расходящимися с коренными интересами рабочего класса. С утверждением революционным путем новой власти подобные опасности не только не исчезали, но и увеличивались: власть могла стать мощным орудием достижения собственных целей тех или других оказавшихся у власти социальных сил или даже отдельных лидеров. Став после смерти В.Ленина у руководства большевистской партией, И.Сталин начал и постепенно осуществил подмену научных представлений об общественном развитии и будущем обществе, содержавшихся во взглядах Маркса, Энгельса и Ленина, созданным им и его окружением "марксизмом-ленинизмом", выражавшим социальный идеал партийно-государственной бюрократии, возглавляемой И.Сталиным номенклатуры. Этот "марксизм-ленинизм" со своим особым содержанием и весьма своеобразным отношением к действительным воззрениям Маркса, Энгельса и Ленина стал теоретическим фундаментом создания мобилизационной экономики и опирающегося на нее строя казарменного псевдосоциализма. "Марксизм-ленинизм" превратился в моноидеологию сталинского тоталитаризма коммунистических цветов. Из "первой страны реального социализма" — Советского Союза — эта моноидеология была распространена на другие страны "реального социализма" и на значительную часть международного коммунистического движения. Распространение "марксизма-ленинизма" как моноидеологии тоталитарного общества коммунистических цветов имело в разных странах свою специфику. Так, если в 30-е или 70-е гг. проанализировать идеологический арсенал всех партий, называвших себя " марксистско-ленинскими", то нетрудно убедиться в его большом несовпадении (особенно в 70-е гг.) и не только потому, что возможности объективного познания общественного развития у разных партий далеко не одинаковы. Даже те объективные знания которые уже имелись (в своей стране или зарубежных странах), отнюдь не прямо, не непосредственно включались в официальный идеологический арсенал соответствующей партии для внедрения в общественное сознание.Если говорить о тогдашней практике, то руководство каждой партии по своему усмотрению (а это уже зависело от многих обстоятельств) отбирало те идеи, выводы, установки, которые считались особо важными для партийной работы. Они сначала формулировались в официальных партийных документах, а затем с помощью всего пропагандистского аппарата (печать, радио, телевидение) многократно умножались, тиражировались (порой весьма упрощенно), внедрялись в массовое сознание. В результате такого формирования официальной идеологии, изображаемой везде в качестве "марксистско-ленинской", в нее включались самые разнообразные тезисы: истинные и ложные, опирающиеся на факты и чисто утопические, продолжавшие взгляды Mapкca, Энгельса, Ленина или не только расходящиеся с ними, но и глубоко чуждые им. Так, в СССР в условиях "культа личности" в качестве объективных истин "марксизма-ленинизма" провозглашались, например сталинский тезис "об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму" (со всеми его практическими выводами), тезис о необходимости свертывать товарно-денежные отношения и спивать две формы собственности, тезис о близости коммунизма и т.д. Нелепость моноидеологии становилась явной, приближая неизбежный конец казарменного псевдосоциализма. Что такое идеология? начинается с веры в то, что вещи могут быть лучше, чем они есть на самом деле; по сути, это план совершенствования общества. Как это представлял Энтони Даунс, идеология — это "словесный образ лучшего общества и основных путей создания такого общества". Последователи любой идеологии утверждают, что если следовать их плану, вещи можно сделать значительно лучше, чем они есть в настоящее время. Значит, политические идеологии — это совсем не то, что политология; это значит, что они не являются спокойными рациональными попытками понять политические системы. Скорее, они представляют собой попытки изменить политические системы (исключением может служить лишь классический консерватизм, не ставящий своей целью значительно изменить систему), Приверженцы какой-либо идеологии бывают плохими политологами, так как они часто путают идеологическое "должно быть" с политологическим "есть". Французский философ XVIII в. Антуан Дестюг де Траси ввел термин "идеология" для обозначения того, что он назвал новой "наукой об идеях". Большинство идеологий могут быть прослежены к создавшим их философам… Классический либерализм, например, можно проследить к его создателю, английскому философу семнадцатого века Джону Локку подчеркивавшему особое значение личных прав, собственности, разумности. Коммунизм может быть прослежен к немецкому философу XIX в. Гегелю, который утверждал, что все грани человеческого общества — искусство, музыка, архитектура, государство, закон и так далее — висят вместе в одной связке с так называемым основополагающим принципом. Однако мысли философов часто упрощаются, популяризируются и искажаются до неузнаваемости. Идеологи хотят создать план действий, а не абстрактные идеи. Маркс, например, "поставил на голову Гегеля", чтобы доказать, что экономика является основополагающим принципом всего в обществе. Позднее Ленин поставил на голову Маркса, чтобы применить его идеи к отсталой стране, к которой Маркс никогда бы их не применил. Мао Цзэдун применил ленинские идеи к еще более отсталой стране, к которой они вообще были неприменимы. Гегель и Маркс, должно быть, крутились в своих гробах Но идеологи не связывают себя верностью исходным идеям; они желают изменений. Как только идеи становятся менее абстрактными и приобретают более прикладной характер они становятся цементом, связывающим политические движения, партии и революционные группы. Для того, чтобы бороться и идти на жертвы людям необходима идеологическая мотивировка. Они должны во что-то верить. Американцы иногда бывали неспособны ухватить этот важный момент. С их склонностью к умеренности и прагматизму выражавшимся в принципе "если это годится, используй", они не понимали возбуждающего эффекта, который идеология производила в современном мире. "Наши" и южные вьетнамцы физически не отличались от вьетконговцев и северных вьетнамцев. И "наши" были лучше вооружены. Но вьетнамцы, вооруженные доктриной, в которую они верили, представлявшую смесь идей Маркса, Ленина и Мао, замешанную на крутой дозе национализма и антиколониализма, — победили в войне против американцев, не имевших такой веры. Кроме того, американцы были поражены падением шаха, на смену которому пришли фанатичные политикорелигиозные революционеры. Это был и для нас большой сюрприз: нам следовало более внимательно следить за тем, чтобы у шаха всегда имелась наготове правдоподобная идеологическая подстилка для народа. Мы забываем, что более двух столетий назад американцы также имели идеологию и, вдохновленные жаждой свободы и самоуправления, не без помощи трудов Джона Локка и Томаса Пейна одолели более многочисленную и лучше вооруженную армию англичан и наемников, не имевших таких веских поводов сражаться. Разве мы забыли силу идей? Большую часть идеологий составляет их экономический раздел. Большинство идеологий довольно много рассуждает об экономике, поскольку именно экономика обеспечивает основу для совершенствования общества. Это относится и к консерватизму Рейгана, и к коммунизму Горбачева: оба делают основной упор на экономику. С некоторой степенью упрощения идеологии можно классифицировать, располагая их слева направо. Этот обычай берет свое начало с заседания Французской национальной ассамблеи в 1789 г. Для того, чтобы объединить делегатов со сходными взглядами и отделить их от горячих противников, которые сражались не только словами, но и кулаками, члены Ассамблеи были расположены в полукруглом зале заседаний в следующем порядке: консерваторы (поддерживавшие сохранение монархии) располагались справа от спикера, радикалы (стоявшие за свержение системы и создание республики свободы и равенства) сидели слева от него; и умеренные (предлагавшие лишь некоторые изменения в системе) занимали места в центре. С тех пор мы называем их идеологические уклоны левым, правым и центристским, хотя содержание их взглядов коренным образом изменилось. Теперь левые поддерживают равенство, программы повышения благосостояния и не возражают против правительственного руководства экономикой. Правые подчеркивают значение личной инициативы и частной экономической деятельности. Центристы пытаются смягчить и синтезировать обе точки зрения. Люди, разделяющие частично левые, частично правые взгляды, называются, соответственно, левые центристы и правые центристы. Политические партии Швеции представляют довольно четкий ряд в направлении слева направо: малочисленная коммунистическая партия, довольно многочисленная (правящая) социал-демократическая партия и средние по численности центристская (представляющая, в основном, фермеров), либеральная и консервативная партии. представляет собой план. Как идеологии осуществляются на практике? Они никогда не действуют так, как предсказывали их создатели. Некоторые из них просто никуда не годятся. Все идеологии содержат в той или иной степени неосуществимые идеи, которые разрушаются перед лицом действительности. Идеологии представляют воображаемый, совершенный мир; действительность же далека от совершенства. Классический либерализм Адама Смита содействовал экономическому росту в XIX в., однако он также привел к значительному неравенству в распределении богатства и периодически повторяющимся депрессиям: он нуждался в переосмыслении современным либерализмом. Коммунизм привел к ряду тиранических режимов. Коммунистическими странами, в которых еще была возможна жизнь, оставались Венгрия и Югославия, где коммунистическая доктрина была настолько разбавлена, что практически не действовала. Тысячелетние надежды движений за национальное освобождение постоянно терпели крах, как только революционеры вставали у власти. Если оценивать идеологии с точки зрения их применимости к действительности, все они имеют в большей или меньшей степени недостатки. Их необходимо воспринимать с определенной долей недоверия.

Философский словарь

Идеология

— защищаемая государством псевдокультура, формирующаяся при участии профессионаловидеологов и имеющая целью ответить на распад консенсуса, ставящего под угрозу возможность решения медиационной задачи особыми идеологическими методами. Потребность в И. возникает в ситуации, когда в разных значимых для интеграции большого общества — группах складываются стойкие различия в логике осмысления явлений. Например, в обществе может существовать значимая группа, которая склонна решать проблемы, резко противопоставляя друг другу полюса дуальных оппозиций, Правду и кривду, следовать в существенных случаях инверсионной логике. Одновременно может существовать группа, которая склонна решать проблемы посредством медиации. Группы могут по-разному расценивать суть большого общества, пути решения медиационной задачи. Одни группы могут стремиться к той или иной версии синкретической государственности, тогда как другие — формировать гражданское общество, где на первый план выступает ответственная, инициативная, компетентная личность. Дело может быть осложнено существованием заколдованного круга, т. ситуации, когда действия каждой из групп вызывают дискомфортное состояние у другой. В этой ситуации дискомфортное состояние может привести к катастрофической дезинтеграции общества. Потребность в И. возникает при переходе от локальных миров к большому обществу, при, формировании медиатора, при возникновении раскола, т.е. когда, невозможно "напрямую", прямо и непосредственно соединить массовое догосударственное сознание с реальной государственностью, когда государственность требует для своего существования соответствующего комфортного мифа. Для его формирования нужны культурные предпосылки, определенный уровень утилитаризма, который позволяет отказаться, хотя бы некоторому меньшинству, от представлений о естественной самоценности культуры. Это открывает возможность критического, даже циничного отношения к ценностям культуры, оценки субкультур как объекта манипулирования. Только это позволило сформировать гибридный идеал. парадоксальным образом соединяющий, отождествляющий различные противоречивые, даже враждебные ценности в единое синкретическое псевдоцелое. Такое слияние возникает на основе метафорического мышления, возможности хотя бы одной части общества рассматривать И. как некоторую метафору, тогда как другая часть общества может принимать её за "чистую монету", т.е. за нечто естественное, за то, что создаёт комфортное состояние. Тем самым, например, открывается возможность убедить массовое сознание, что государственность в действительности — лишь преходящее средство формирования идеальной общины, царства Правды, что оно существует лишь постольку, поскольку его делает необходимым борьба с оборотнями. Одновременно производится попытка убедить локальное сознание в том, что большое общество — в действительности — большой локальный мир, некоторое большое братство традиционного типа. И. выступает как способ завуалировать нарушение социокультурного закона, как акт согласия общества на приспособление к существующему социокультурному противоречию, к расколу, как парадоксальная попытка общества, правящей элиты приостановить рост дискомфортного состояния в результате осознания обществом, его частью этого обстоятельства. И. можно рассматривать как одно из ярких проявлений социокультурного закона в крайне сложной ситуации. В И. воплощается способность общества наполнить содержание культуры, определённых её фрагментов любым содержанием, вплоть до химер, соответствующим ценностям массового сознания, при одновременной неспособности изменить социальные отношения, которые, в отличие от содержания культуры, не могут меняться произвольно. Социальная функция И. — скрыть неспособность общества к преодолению несоответствия между утопиями массового сознания и реальными социальными отношениями, избежать краха этих отношений в результате выявления этого несоответствия. Задачи И. заключаются в том, чтобы постоянно обеспечивать приток социальной энергии в распоряжение медиатора, государственности. Это делается, в частности, посредством формирования образа врага, опасностей, спасение от которых гарантируется приверженностью государству, "разоблачением" оборотней, постоянной поддержкой некоторой манихейской картины мира, соответствующей внутренней политике и одновременно существенно не расходящейся с представлениями массового сознания. Тем самым поддерживается партиципация к власти, энергия ненависти народа к врагу. Причем, "чем непонятнее зло, тем ожесточеннее и грубее борются с ним" (Чехов А.П. Верочка). Это достигается посредством различного рода моральных стимулов, апелляцией к ценностям, к необходимости братских отношений со всеми проживающими в этом государстве ради достижения общих целей и т. Это делается посредством обращения к идеям общего и личного блага в соответствии с уровнем развития утилитарных ценностей в массовом сознании. Задача И. становится крайне сложной в условиях господства циклических типов социальных изменений, когда массовое сознание периодически переходит от одной крайности к противоположной, что препятствует решению медиационной задачи. Сложнее становится убедить изменившееся массовое сознание, перешедшее от поклонения тотему-вождю, который всех равнял, к ценностям своих локальных миров, что государственность как раз является проводником этих новых и одновременно извечных ценностей. И. при переходе от одного этапа к другому мечется между, с одной стороны, опасностью отпадения государственности от капризного массового сознания, что создает предпосылку стремления к непосредственному административному обеспечению интеграции, с другой стороны, опасностью партиципации, обращения к ценностям массового сознания. И то и другое грозит крахом государственности: первое в результате роста враждебности к государству как фактору дискомфортного состояния, а второе — в результате подчинения государственности массовому сознанию, не прошедшему школу государственного управления. При переходе от этапа к этапу И. постоянно движется между двумя утопиями, т.е. между основным заблуждением интеллигенции и основным заблуждением массового сознания. На седьмом этапе обоих глобальных периодов обычные инверсионные переходы одновременно перекрывались инверсией, связанной с переходом одного глобального периода в последующий, что делало задачу И. особенно трудной (см. Соборно-либеральный идеал). И. должна решать задачу обеспечения некоторой основы для выработки эффективных решений во все более сложных условиях. В противном случае, при достижении обществом определенной сложности, она не сможет обеспечить воспроизводство государственности. Поэтому И. тяготеет к науке, даже вопреки опасности её логики для решения медиационной задачи. (Наука, профессионализм). Наука постепенно превращает И. в предмет своих исследований. В частности, возникает задача анализа разных форм И. как носителей различных систем модальностей. Научный анализ И. ведёт к разоблачению её тайны, что несёт в себе угрозу И., её функционированию. Но и при этом И. не может обойтись без науки как средства достижения своих целей, что делает отношения между ними сложнейшей проблемой. При этом остается открытым вопрос о формировании научной И., т.е. И. на научных основах. В отличие от прошлого, когда подобный тезис выступал как некоторый идеологический "ход", лишенный научного содержания, он может стать реальностью, если наука сделает своим предметом реальное массовое сознание и реальные пути решения медиационной задачи. Инверсионные колебания массовых настроений заставляли И. постоянно следовать за собой. Во втором глобальном периоде удалось избежать двух национальных катастроф, которые имели место при аналогичных переходах к новому этапу в первом глобальном периоде. Несмотря на то, что И. формировала комфортное состояние на каждом этапе, вопреки постоянным колебаниям массового сознания, тем не менее, во втором полупериоде существовало, хотя и колеблющееся, но тем не менее ощутимое осознание тайны И. Этому способствовал рост остаточного дискомфортного состояния, что выражалось прежде всего в обвинениях И. во лжи. Они признаны самой И. на седьмом этапе ("перестройка"), что может быть симптомом коренного инверсионного изменения её парадигматических оснований, перехода к третьему глобальному периоду. Если И. второго периода является инверсией, противостоящей господствующему нравственному идеалу первого глобального периода, т.е. торжеством вселенской Правды, инверсионно сменившей Правду национальной идеи, то И. третьего периода может вернуться к господству нового варианта национальной идеи. И. третьего глобального периода формируется сегодня.

Толковый словарь Ожегова

Идеология

Система взглядов, идей, характеризующих какую-нибудь социальную группу, класс, политическую партию, общество

Большой Энциклопедический Словарь

Идеология

(от идея и …логия) — система политических, правовых,нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, вкоторых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности.Термин "" нередко употребляется также для обозначения ложного,иллюзорного, оторванного от действительности сознания.

Исторический словарь

Идеология

(от "идея" и "логия") — система политических, правовых, нравственных, религиозных и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности. Обладает относительной самостоятельностью и оказывает активное воздействие на общество, ускоряя или тормозя его развитие.

Социологический словарь

Идеология

— система  идей, концепций, с помощью которых каждый класс  (как правило  господствующий) направляет развитие  общества в своих интересах, в соответствии со своими социальными идеалами.

Экономический словарь

Идеология

(от греч. idea — понятие, представление + logos — слово, учение) — система идей и взглядов той или иной социальной группы.