Примеры предложений и цитат со словом «воодушевлённость»
Примеры предложений со словом «воодушевлённость»
Представления о всеобщей одушевлённости получили название гилозоизма.
Е. Н. Пронина, Античная философия. Краткий курс
Они верили в одушевлённость природы, поэтому бережно к ней относились.
Алина Егорова, Колдовской оберег
Воображаемая одушевлённость, вера в наличие внутренней жизни – главное и обязательное качество игрушки.
Елена Ковычева, Народная игрушка
Свет зажжённого светильника создавал на каменных стенах замысловатые блики, оставляя право за сознанием наделять их одушевлённостью образов.
Марина Лазарева, Золотой Трон
Это учение о всеобщей одушевлённости мира, получившее название «гилозоизм».
Н. В. Анохина, История психологии. Шпаргалка
Последовательно материалистической науке чуждо как то утверждение, что психика является привилегией только человека, так и признание всеобщей одушевлённости материи.
А. Н. Леонтьев, Эволюция, движение, деятельность
Сказуемые третьей строфы: «ключ играет… и…лепечет», это высшая степень одушевлённости, предмет из бессловесного становится наделённым речью, внимание читателя переносится с предмета на содержание его речи – мы достигли кульминации: понятие «душа» нам уже внушено и путь к понятию «бога» открыт.
Михаил Гаспаров, О стихах
Когда же этот человек удаляется и мы следуем за ним только своим взором, то мы прежде всего теряем идею тех вещей, которые суть признаки разума; однако нашим глазам ещё представляется одушевлённое тело, и, таким образом, из всей идеи человек, т. е. разумное одушевлённое тело, вычитается идея разумное, в результате чего остаётся идея одушевлённое тело; немного погодя, с увеличением расстояния между нами и удаляющимся, мы утрачиваем идею одушевлённость, и у нас остаётся только идея тела; наконец, когда уже ничего не видно, вся идея утрачивается.
Томас Гоббс, Левиафан. С комментариями и объяснениями
Этим, видимо, только и можно объяснить красной нитью проходящую практически через все труды B.C. и идущую из глубины его души патриотическую одушевлённость и глубокое национальное чувство – вещь, прямо надо сказать, крайне редкая среди петербургских историков.
Игорь Пыхалов, Долг русского историка. Жизненный путь и труды В. С. Брачева
Установка феноменологической парадигмы источниковедения на признание «чужой одушевлённости» и, в конечном итоге, на понимание автора того или иного произведения может показаться манифестацией желаемого, но недостижимого.
Сергей Реснянский, Интеллектуальная история России: курс лекций